Игры по чужим правилам [СИ] - Марина Ефиминюк

Тут, отвлекая от свирепых фантазий, в голове неуместно всплыл возмущенный вопрос: «Какого черта, ты сбежала?!»

Мгновением позже в кармане звякнул мобильник, принимая сообщение. Звонкое треньканье разнеслось по всей аудитории, и преподаватель орлиным взором окинул ряды. Когда он, не найдя виновного, повернулся к доске, я украдкой вытащила телефон.

«Ты где?» — Высветилось на экране сообщение от Филиппа.

Следом, словно бы, прозвучала новая сердитая реплика: «Очень надеюсь, что ты никого не прикончила!», и с переливчатым бренчанием появилось следующее послание: «У тебя все хорошо?»

Пока Вестич не надумал позвонить, пришлось поскорее вырубить аппарат. К счастью, сейчас, будучи обычным человеком, он не мог дозвониться по отключенному номеру.

— Эй, Антонова! — позвал меня вихрастый однокурсник, сидевший на ряд ниже, и быстро передал свернутый вчетверо листочек.

— Молодые люди, что у вас происходит? — Лектор моментально засек нарушителей порядка. Я сжала записку в кулаке, а, когда профессор отвернулся, то тайком прочитала послание.

«А как же кофе? Андрей».

Сухов с компанией, подобно вражеским партизанам, засели на другом конце лекционной аудитории, и все как один скалились. Супер! Похоже, только декан на этом факультете не знал о запланированном публичном свидании в столовой.

Я сдержанно кивнула, подтверждая, что уговор в силе, но Андрей состроил вид, будто не понял молчаливого согласия, и театрально прижал руку к уху. Его свита сдавленно захихикала.

Красноречиво покачав головой, я уставилась на доску, исписанную столбиками исторических дат. Андрей продолжал гримасничать. На тетрадной странице крупными размашистыми буквами он написал: «Кофе в студию!» и теперь на потеху друзей размахивал блокнотом, привлекая всеобщее внимание.

В голове промелькнула быстрая мысль, что было бы неплохо отправить парню сообщение и попросить не рисоваться перед однокурсниками. В тот же момент во всей аудитории заверещали мобильники. Всего секунду назад уважительная тишина превратилась в жуткую какофонию, тренькнули даже телефон преподавателя и мой собственный, отключенный. Началось хаотичное копошение, когда студенты полезли за аппаратами.

Нехотя, я вытащила из кармана мобильный и прочитала на экране: «Не красуйся, товарищ! Будет тебе кофе, и чай с плюшками тоже будет. Антонова». По аудитории прокатился удивленный шепоток, и от стыда я едва не застонала.

Кто бы пристрелил меня, чтобы не мучилась из-за колдовского дара?!

Когда лекция закончилась, и студенты поспешно покидали аудиторию, я смиренно дожидалась кавалера. Парень же спускался к преподавательской кафедре с особой ленцой.

— Это, типа, фокус такой, Антонова? — ухмыляясь, уточнил он.

— Он самый. Я, как Алиссандро Калиостро, — хмуро пошутила я, — только в юбке.

На большой перемене в столовой творилось столпотворение. За напитками пришлось выстоять очередь и разместиться за столиком у большого окна, где от рассохшихся рам тянуло сквозняком. За грязным, в разводах стеклом открывался унылый вид на внутренний двор.

— Слышал, что тебя хотят отчислить? — полюбопытствовал Андрей и, хлебнув колы, сморщился от ударивших в нос острых пузырьков.

— На этом факультете слухи разносятся со скоростью холеры, — недовольно заметила я и сердито глотнула едва тепленький чай (который, кстати сказать, сама же себе и купила).

— О! — Засиял, как начищенный пятак парень. — О тебе столько слухов ходит!

— Даже не сомневаюсь.

— Рассказать самый забавный? — по-дружески предложил шутник с широкой ухмылкой.

— Не советую, — отозвалась я и непроизвольно глянула на брюнетку из свиты Андрея, сидевшую за столиком напротив.

С черной ревностью в глазах однокурсница пялилась в нашу сторону и, положительно, мечтала вцепиться мне в волосы. Перед мысленным взором промелькнула сценка, словно бы несколько кадров из черно-белого кинофильма. Сторонний взгляд наблюдал за высоким, пленительным брюнетом, нежно улыбающимся худосочной, конопатой дурнушке с торчащими паклей лохмами. В парочке я узнала Филиппа и себя саму, показанных через призму чужого восприятия. Внутри всколыхнулось незнакомое чувство, такое злое и обжигающее, что хотелось заскрежетать зубами. Наверное, именно так проявлялась зависть.

Стараясь отогнать неприятный образ, я заморгала и случайно глянула в улыбчивое лицо Сухова. В мозгах вспыхнул новый эпизод. Действие перенеслось в учебную аудиторию. С надменным видом опоздавшая длинноволосая барышня в отлично сидевших узких джинсах проходила к пустующей парте. И снова я распознала себя.

Поток посторонних воспоминаний было не остановить, они нахлынули мощной волной. Яркие, болезненно четкие картинки бешено сменялись одна другую. Казалось, что головы исключительно всех молодых людей в столовой пухли от рвущихся наружу мыслей. Компьютерные игры, лекции, любовные послания, телесные утехи, незнакомые лица. Меня словно бы насильно заставляли подглядывать в замочную скважину чужой спальни!

Неожиданно в бесконечном потоке выразительных образов мелькнула странная смесь, стремительное мельканье кадров, как если бы по телевизору показали нарезку из сотни коротких роликов. Я вздрогнула, стараясь сосредоточиться на реальности, и расплывчатое пятно превратилось в смазливую физиономию холеного Заккари Вестича.

С обычным презрительным видом ведьмак решительно направлялся к нам. Он ворвался на спокойные посиделки без капли смущения и, опершись ладонями о зашатавшийся столик, протянул с кривой ухмылкой:

— Стесняюсь спросить, Александра, что же ты здесь делаешь?

Поспешно отвернувшись, я глотнула чая и едва не подавилась.

— Свободного места не нашел, Вестич? — возмутился Андрей, отчего ведьмак неприязненного скривился. Наверное, с такой же брезгливостью обнаруживают букашку, плавающую в тарелке с супом.

— Декан с утра вызвал, — процедила я, проклиная себя за то, что оправдываюсь. — Меня отчисляют.

— Какая неубедительная причина! — Заккари сочувственно покачал головой и поцокал языком. — Мы уезжаем прямо сейчас.

Он выпрямился, давая понять, что обсуждение закончено.

— Вестич, не пошел бы ты? — прогремел Сухов.

Ледяной взор ведьмака впился в парня, словно бы пригвождая к стулу, но задетый вероломством соперника кавалер сдаваться без боя не собирался. Походило на то, что еще мгновение, и он бросится на Вестича с кулаками. К несчастью, доморощенный герой не понимал, что финал назревающей драки был предопределен заранее.

Однако Зак, конечно, поступил, как Зак, то есть окатил противника ядовитым сарказмом, точно вместо хука справа, издеваясь, щелкнул по носу. Ведьмак растянул губы в понимающей усмешке и, не спуская глаз с Сухова, мягким тоном велел:

— Птичка, у тебя пять минут, чтобы солгать своему смелому другу что-нибудь изящное и оказаться в моей машине.